Камерная программа Кристиана Герхаэра на сцене Ла Скала

Камерные концерты в Ла Скала становятся доброй традицией Милана. На сей раз театр позвал Кристиана Герхаэра* – певца, награжденного баварским орденом Максимиллиана за заслуги в области искусств и наук. В Италию он привез Liederabend, состоящий из трех вокальных сочинений Шумана (op. 90, op. 83, op. 35), которые были дополнены «Библейскими песнями» Дворжака. Аккомпанировал Герхаэру его бессменный партнер Геролд Хубер.

Тонкий музыкант и стилист, создавший предельный интонационный контраст между славянским и немецкими, литургическим и светским, Герхаэр не стремится к спонтанности, сценической эффектности звука. Наоборот, он лирически смягчает, «укрощает» острые акценты и штрихи даже там, где дозволена «скерцозная» нюансировка. Его выступление – это не разговор со зрителем, а подслушанное интимное размышление. При всем вокальном своеобразии, Герхаэр поет так, как пели великие камерные баритоны прошлого, те, чьи записи хочется переслушивать снова и снова. Фразировка его мало отличается от множества давно слышанных вариантов исполнения, но именно это качество создает ощущение классического, образцового отношения к материалу.

В целом концерт был выстроен как переход от созерцательности к волевому порыву. Открывавшие первое отделение псалмы Дворжака, традиционно исполняемые по-чешски (как параллель «Немецкому реквиему» Брамса, где канонический текст также подан на национальном языке) были спеты совершенно нейтральным, бестембровым звуком, настолько отстраненным, что даже переход к интонациям григорианского хорала в псалме «Господь пастырь мой» не произвел впечатления новой эмоциональной сферы. Этот подход обнажил основные природные качества голоса Герхаэра. Легкий камерный баритон, небольшой по объему, светлый и мягкий, в верхнем регистре звучит по-теноровому звонко и ярко. Недаром Герхаэр получил немецкую театральную премию «Фауст» за типично мартановую[1] партию Пеллеаса; еще одна амбивалентная, на границе тенора и баритона роль, успешно исполняемая певцом, – Орфей Монтеверди. Атака в нижнем регистре предельно аккуратна и выверена, словно певец ступает по тонкому льду. Хотя истинные красота и своеобразие голоса Герхаэра раскрываются в иной тесситуре и в ином жанре, в его репертуаре присутствуют лакомые для любого баритона партии Вольфрама из «Тангейзера» и Маркиза ди Позы из «Дона Карлоса». Даже если его голосу в этих ролях не хватит могучих басовых глубин, за ним будут актерский интеллект и умное, вдумчивое пение.

Первое отделение продолжили «Шесть песен на стихи Николауса Ленау» Шумана, в которых голос начал оттаивать и приобретать личностную окраску. Цикл Ленау Герхаэр пел «от себя», что делало исполнение ненарочитым, лишенным всяческой позы (только в простоте и обретает смысл «Моя роза»). Техническая виртуозность певца незаметна, скрыта от слушателя, поскольку внутренний акцент ставится не на отдельные слова, а на образ, присущий каждому произведению. И все же невозможно не отметить безупречно отшлифованное легато и спокойствие голоса Герхаэра при любой динамике песни.

Наиболее театральными, требующими широкого жеста в программе Герхаэра стали песни на стихи Юлиуса Кёрнера. Шуман обозначил их не как цикл песен (Liederkreis), но как последовательность песен (Liederreihe); они лишены сквозного сюжета, что делает певческий замысел едва ли не главным смысловым стержнем произведения. Эти песни были выстроены как цепь контрастных, разнохарактерных миниатюр, в полной мере раскрывающих палитру красок в голосе Герхаэра. Он все время балансировал между матовым, облегченным звучанием и полновесным, истинно крепким баритональным звуком. Металлический блеск в «Радости штормовой ночи» сменился дворжаковскими смиренными интонациями в «Прощай, любовь и радость», вплоть до вагнеровской экзальтации на пиано в «Тихих слезах», где невозможно было расслышать моменты взятия дыхания. Однако кульминацией второго отделения стал «Кубок почившего друга» – Шуман, спетый искрящимся вердиевским звуком. Непостижимым образом Герхаэру удалось привнести в песни Кёрнера импрессионистское любование оттенками звука и не нарушить при этом строгую манеру исполнения, привычную для этого произведения.

Увы, миланцы относятся к неоперному пению свысока: не было ни пылких фанатов, ни крикунов-loggionisti, устраивающих провокации именитым артистам. Зал Ла Скала едва ли был заполнен на две трети, но Герхаэр доказал свое право на сольные выступления в священном театре. «Большая» международная карьера сорокавосьмилетнего певца началась относительно недавно. В его активе – диплом психиатра и непродолжительная врачебная практика, оставленная ради музыки. По сей день свои творческие поиски певец описывает в медицинских терминах, называя процесс поиска новой вокальной интонации – весьма мучительный, по его словам, – родом «институционализированного (то есть, профессионального) нервного кризиса» (из интервью журналу Метрополитен оперы). Не столько артист, сколько музыкант, Герхаэр пошел по пути древних врачей, видевших в музыкальной гармонии лучшее лекарство. Очевидно, есть в ней какая-то истина, недоступная биологии и дочерним наукам.

[1] То есть пограничную между тенором и лирическим баритоном, по имени французского исполнителя Жан-Блез Мартана (1768 – 1837), вошедшего в историю благодаря своеобразному диапазону с хорошо развитым фальцетом и окраске звука. Описывался как «тяжелый темный тенор» или «светлый звонкий баритон».

* Кристиан Герхаэр родился в 1969 году в Штраубинге, Нижняя Бавария. Изучал медицину и философию в Университете Мюнхена, прошел интернатуру по специальности «психиатрия», одновременно обучаясь вокалу в Высшей школе музыки и театра Мюнхена. Посещал мастер-классы Дитриха Фишер-Дискау, Элизабет Шварцкопф, Инге Борк. Дебютировал в Вюрцбурге, затем пел на летнем фестивале в Зальцбурге (2006, Папагено), в лондонском Ковент Гарден (2010, Вольфрам, приз Лоренса Оливье), в Опере Цюриха (2015, Воццек). На филармонической сцене выступает с лучшими оркестрами мира, в том числе с оркестром Баварского радио и Берлинским филармоническим. Обладатель приза фирмы Граммофон (2006), премии международной звукозаписывающей организации МИДЕМ(2010). В 2014 году награжден баварским орденом Максимиллиана за заслуги в области искусств и наук, в 2016 году – призом «Хайдельбергская весна» за выдающийся вклад в исполнительское искусство. Почетный профессор Высшей школы музыки и театра Мюнхена.