Концерт Хиблы Герзмава в Большом зале филармонии

Вокальные концерты в Большом зале достаточно редки. Тем более, когда речь идет о звездах международного масштаба. Последним на моей памяти был концерт Натали Дессей. Выступлений Герзмавы в нашем городе всегда ждут с нетерпением. Пять лет назад она участвовала в гала-концерте на Дворцовой площади по случаю дня рождения Петербурга; на семидесятую годовщину Победы исполняла песню «Я вернулась в мой город знакомый до слез…», потом пела «Травиату» и «Реквием» Верди в Мариинском-2, и, наконец, в начале нынешнего года принимала участие в синтетическом вечере «Опера. Джаз. Классика» с трио Якова Окуня. Конечно, в этой программе Герзмава исполняла Генделя, Баха, Беллини, но все-таки академический концерт она дает в Большом зале впервые.

В отличие от многих наших видных вокалистов, работающих и живущих за рубежом, Герзмава умело сочетает спектакли и концерты в Европе, Америке и России. Премьерные представления в Метрополитен, Ковент-Гарден, Венской опере, Опера Бастий соседствуют с премьерами в Московском музыкальном театре им. К.С. Станиславского и В.И. Немировича-Данченко, которому она остается верна. Кремль приглашает ее наряду с Букингемским дворцом.

География отечественных гастролей Герзмавы обширна: Север (Мурманск), Воронеж, Урал (Пермь, Екатеринбург), Сибирь (Новосибирск, Томск), Петропавловск-на-Камчатке, Самара, Казань, Краснодар, Сочи. Разумеется, не забывает она и малую родину, Абхазию, дает концерты (в том числе благотворительные) в Сухуми.

Нынешний концертный марафон вокалистки удивляет разнообразием стран и континентов. Начавшись в сентябре в Петербурге, в ноябре он продолжится Соединенными Штатами (Нью-Йорк), Канадой и Бразилией, затем Парижем (зал Гаво), в январе – Тель-Авивом. Между концертами этого турне она успеет спеть «Отелло» в Москве, отпразднует пятидесятилетний юбилей в Большом Кремлевском дворце.

Герзмава исполняет, как и большинство современных оперных певцов, разножанровый репертуар: от музыки барокко, романтических опер до ораториальных произведений Верди и Яначека, множества романсов, арий из оперетт, мюзиклов, абхазских и русских народных песен, неаполитанских романсов, советских песен, джаза. Правда, ее партнер и друг Яков Окунь говорит, что она «не притворяется» джазовой певицей. Кстати, он называет Хиблу «Товарищ Голос».

При всей кажущейся пестроте интересов она выбирает программу любого концерта довольно придирчиво. Состав нынешнего концерта был неизвестен до последнего момента. При том, что, казалось бы, романсы и арии исполнялись с постоянным аккомпаниатором Екатериной Ганелиной неоднократно, на разных площадках: от московских до виллы Эфрусси-Ротшильд в Болье-сюр-Мер. Сравнивая заснятый в 2012 году каналом «Культура» концерт «Любимые романсы» и сегодняшний, мы видим: в русской части ни один номер не повторяет петербургский концерт. Там были Чайковский и Рахманинов, здесь Глинка, Римский-Корсаков, Прокофьев. Дело, конечно, не в том, что она разлюбила Чайковского и полюбила Римского-Корсакова. За семь лет менялся голос певицы, что естественно. С годами голос темнеет. И сопрано, и тенора переходят к другому репертуару. Не всегда органично. Как, например, Доминго вернулся к баритональным партиям начала своей карьеры.

Голос Герзмавы трансформируется не столь резко. «Златокоокая» (так переводится имя Хибла с абхазского) до сих пор поет в Москве «Богему» и «Лючию», но уже появилась в репертуаре «Медея» Керубини. В Европе она исполняет «Анну Болейн» (2017, Ла Скала), «Турандот» (2017, Ковент-Гарден), «Силу судьбы» (2018, Цюрихская опера). Больше стало концертов, меньше спектаклей.

Турне-2019/2020 должно показать миру новую Хиблу Герзмава. Не колоратурное, легкое сопрано, какой она была во времена «Любимых романсов» 2012 года, а, скорее, драматическое сопрано.

Первое отделение концерта было посвящено русскому классическому романсу, правда, выбор произведений отнюдь не тривиален. Романсы Глинки исполняются не часто. Что же касается романсов Прокофьева на стихи Ахматовой, то их на петербургской концертной эстраде и не упомню. Когда-то пела Тамара Синявская. В кабаре «Бродячая собака» однажды спела Ирина Васильева. Можно предположить, появление в программе именно этих композиторских имен связано с тремя музыкальными юбилеями: июньским юбилеем – 215 лет со дня рождения – М.И. Глинки, мартовским – 175 лет со дня рождения – Н.А. Римского-Корсакова, а также 65-летием со дня смерти (в прошлом году) С.С. Прокофьева. Но, наверно, это не главное. Я бы назвал петербургский концерт королевским.

Вечер открывался романсом на знаменитейшее стихотворение Пушкина «Я помню чудное мгновенье». Благодаря ему Анна Керн воспринимается потомками как королева любви и красоты. Известно, что композитор посвятил романс дочери Анны Керн, Екатерине, через несколько десятилетий перекинув мостик к своему другу-поэту. Третья часть первого отделения – цикл Прокофьева на стихи королевы русской поэзии, который заканчивается нелюбимым Ахматовой стихотворением «Сероглазый король». Наконец, второе отделение начиналось сценой королевы Анны Болейн.

Все эти переклички могли бы показаться искусственными, однако в обеих частях певица выходила в изысканных туалетах, стилизованных под королевские платья. Как известно, на имидж актрисы работают прекрасные дизайнеры. Герзмава – одна из любимых героинь журнала «Вог», отмечающего ее «королевское достоинство». На страницах модного издания вам расскажут, какая команда работает над ее платьем, обувью, прической, украшениями. Здесь мы узнаем, что звезда не может себе позволить покупать украшения – ей их дарят другие. В одном интервью, говоря о том, что Каллас для нее неизменяемый образец для подражания, она не удержалась от восхищения: «Ах, как она носила перчатки!»

Но вернемся в филармонию. На концертную эстраду вышла царственная дама в бело-фиолетовом платье, с высоким воротником в староиспанском стиле. В этом платье можно петь Елизавету из «Дон Карлоса». Кстати, она ее и пела в московском мартовском концерте 2019 года (Большой зал консерватории). Испания также отзовется последним номером глинкинского раздела: «Я здесь, Инезилья» на слова Пушкина. Пушкин – один из главных героев первого отделения (четыре романса). Не случайно искусствоведы любят повторять слова В.В. Стасова: «Оба (Пушкин и Глинка) создали новый русский язык – один в поэзии, другой в музыке» (Цит. по: БРЭ. М., 2007. Т.7. С.233).

«Я помню чудное мгновенье» певица исполнила с необыкновенной мягкостью. В первом романсе она демонстрировала ровное звуковедение, прекрасное легато. «В крови горит огонь желанья», естественно, было спето с пылким темпераментом. Здесь Герзмава показала возможности своего низкого тембра. «Скажи зачем?» прозвучало уже по-оперному мощно. «Венецианская ночь» – снова успокоение; ощущаешь, как покачиваешься в гондоле. «Инезилья» – экспрессивная вещь в испанском стиле. Словом, в пяти романсах обнаружена богатая образная и голосовая палитра Герзмавы.

Римский-Корсаков не случайно следует в программе за Глинкой. Композитор признавался: «[Я] старался быть ближе к Глинке, это потому, что Глинка всегда благороден и изящен». (Письмо С.Н. Кругликову от 17 февраля 1897 года). Из семидесяти девяти романсов Римского-Корсакова звучат на концертной эстраде шесть-семь. В связи юбилеем композитора проводился фестиваль «Римский-Корсаков-175», частью которого была «Антология романсов». Лариса Гергиева, размышляя в интервью об «Антологии», говорила о необходимости для исполнения романсов виртуозного владения дыханием, голосом определенного тембра, тончайшей нюансировкой. Для них нужно хоть немного быть поэтом. Все эти качества присущи Герзмаве. Для сентябрьского выступления она выбрала поздние романсы – 1890-х годов.

В ритме, атмосфере первого произведения («Не ветер, вея с высоты»), действительно, чувствуется дуновенье, волнообразный ритм, подчеркиваемый жестом рук. Два других произведения контрастны. Романс «Редеет облаков…» отмечен тонами мечтательности, певица как бы прислушивается к природе. Голос поднимается до форте и мягко опускается. «Звонче жаворонка пенье…» Герзмава поет стремительно, ликующе. Поклонение красоте природы, свойственное композитору, выразилось в этой части концерта в полной мере.

Певица как бы выстраивает свою, пунктирную историю романса: от первой трети XIXвека (Глинка), через конец XIX века (Римский-Корсаков) к началу ХХ века (Прокофьев).

Цикл «Пять стихотворений Анны Ахматовой», созданный в 1916 году, представляет собой неразделимый сюжет: историю любви от радостной встречи до смерти любимого. Прокофьев в пяти лирических миниатюрах чередует стихи из раннего сборника «Вечер» (1912) (в том числе и популярный «Сероглазый король», особую известность приобретший благодаря романсу не Сергея Прокофьева, а Александра Вертинского) и стихи из сборника «Четки» (1913).

Музыковед Л.В. Михеева так описывает первую миниатюру: «“Солнце комнату наполнило” открывается мерным колыханием прозрачных хрупких двузвучий рояля, на фоне которых разворачивается спокойная, свободно льющаяся мелодия. Постепенно движение аккомпанемента становится более взволнованным… и приводит к кульминации на словах «Милый, нынче праздник твой»» (https://www.belcanto.ru/or-prokofiev-5.html). Герзмава поет порывисто: «Здравствуй! Я к тебе пришла» – и как бы открывается, распахнув руки. «Сероглазый король» начинается скупой, словно скованной страданием мелодией, а в конце цикла голос Герзмавы вдруг взмывает вверх. В композиции Прокофьева певица показывает замечательные тембральные контрасты.

Программа, манера поведения Герзмавы сугубо академичны, что выглядит в наши дни необычно. И Ольга Перетятько, и Хосе Кура «играют» с публикой, ведут шуточные разговоры со слушателями, аккомпаниатором, конферансье. Правда, в Москве певица могла присесть у рампы, чтобы доверительно спеть публике на бис «Цветок из Ниццы» Н. Будей – в Москве она чувствует себя дома. Сверкающий белоколонный зал Северной столицы не располагает к домашности. Вокалистка не общается с публикой, а как бы подается к ней во время пения. Только в самом финале вечера Герзмава позволила себе «расслабиться» и спела русскую плясовую песню «Улица, ты, улица, широкая моя» с намеком на танец.

Если концерт «Любимые романсы» был достаточно ровен в плане голосоведения, то спустя семь лет вокалистка поет более разнообразно, порой «дерзко», обнаруживая неожиданные низы меццо. Некоторые номера исполнялись по-оперному масштабно.

Признаемся, многие пришли на концерт именно оперной певицы. Непосредственно оперные арии прозвучали во втором отделении. Их было три. После антракта Герзмава вышла супер-королевой. В королевском, бледно малиновом платье с большим шлейфом. Хотелось увидеть пажей, которые бы его держали. Впрочем, вряд ли обвиняемой в прелюбодеянии королеве Анне перед казнью полагались пажи. Почему-то вспомнился голубой кружочек из стекла в Тауэре, обозначающий лобное место, где отсекли голову несчастной женщине.

Герзмава, однако, несет свою голову гордо и незыблемо. Второе отделение, как вы поняли, она начала большой предсмертной арией Анны Болейн из одноименной оперы Доницетти. Судя по списку последних выступлений, певица исполнила партию полностью лишь однажды, в Милане, два года назад.

В известном смысле сцена в тюрьме (вторая картина третьего акта) не совсем удобна для концерта. Ее надо представлять в контексте спектакля, в динамике мизансцен. Королева находится в бреду. Погруженная в глубокую задумчивость, она вспоминает прошлое. Ей кажется, что возлюбленный Перси ведет ее в счастливое детство. Ария композиционно многосоставна и переменчива по настроению. Это достаточно традиционная для романтической оперы сцена сумасшествия (вспомним «Лючию ди Ламмермур», «Сомнамбулу», Офелию в «Гамлете» Тома). А наша публика оперу почти не знает. Строгость вокализации в данном случае не во всем уместна, хотя ария и требует виртуозности бельканто. Не могу не сравнить двух соперниц-южанок. Хибла Герзмава в этом эпизоде более убедительна вокально – Анна Нетребко актерски.

Доницетти в концерте дополнили вердиевские арии двух Леонор: ария из четвертого действия «Силы судьбы», которую композитор назвал «мелодией», и выходная ария Леоноры из первого действия «Трубадура». Это большие, драматически напряженные сцены. Герзмава, как правило, умело расходует свои голосовые данные, однако в заключении арии Леоноры ди Варгас из «Силы судьбы» у нее все-таки не хватило дыхания, и она закончила большую арию «рывком», что, впрочем, показалось слушателям проявлением темперамента. Герцогиня Леонора из «Трубадура», может быть, более всего соответствует сегодняшнему голосу и ощущению певицы. Леонора находится в ожидании Манрико – Герзмава находится в ожидании нового этапа своего творчества. Если к состоянию той Леоноры еще нужно прийти за три напряженных акта, то первая ария из «Трубадура», можно сказать, самодостаточна.

Оперные номера во втором отделении перемежались легкими, акварельными миниатюрами Габриэля Форе: «Пробуждение», «Мотылек и фиалка». По мере продвижения к финалу концерта Герзмава отходила от рояля. Вальс Форе на слова Виктора Гюго и романс Куртиса «О, не забудь меня» она пела у рампы, словно делая комплимент публике. Форе и Куртис для концертов певицы привычны. Популярный неаполитанский романс вокалистка исполнила без эмоционального надрыва, как это любят итальянцы, но закончила необязательной высокой нотой. Более необычной была грациозная ариетта «К Клорис» малоизвестного у нас французского композитора (венесуэльского происхождения) Рейнальдо Ана. Его иногда называют Ханом, не учитывая особенности французского произношения. Он писал оперы, оперетты, балеты, вокальные циклы. Дружил с Альфонсом Доде, Сарой Бернар, Марселем Прустом, Сергеем Дягилевым. Его произведения с удовольствием поет французская звезда Патрисия Петибон. Из россиян – исполняла Елена Образцова. В интернете еще можно найти интересную запись Ольги Шуршиной из театра «Зазеркалье» (сделанную в Центре Елены Образцовой). Романс Ана производит впечатления старинной музыки, хотя и написан в начале ХХ века.

Итак, мы услышали почти новую Хиблу Герзмаву в пору ее творческой зрелости, на пороге новых открытий, в том числе, и самой себя. Она по-прежнему красивая женщина с красивым голосом. Однако границы его сегодня раздвигаются, палитра вокалистки расширяется. Разумеется, если условно делить певиц на вокалисток калласовского и тебальдиевского направления, Герзмава ближе ко второму типу. Мягкость, благородство звучания для нее важнее (по крайней мере, в концерте), чем трагические диссонансы.

Образцы классического пения сегодня редки, не часто мы слышим в филармонии сольные камерные концерты такого уровня. Впрочем, вслед за Герзмавой к нам едет Юлия Лежнева, поддерживающая традиции эпохи барокко (в 2011 и в 2013 годах она получала во Франции премию «Золотой диапазон года»). Так что отечественная вокальная школа по-прежнему сильна.